— Ну хорошо, — наконец решил он, — пора. Идти осторожно, не отвлекаясь и не паникуя, если даже что-то случится в пути.

Сталкер схватил меч, еще не успев подняться. Хок хотел его остановить, но передумал. Если на них нападут, опыт Сталкера очень пригодится. Хок направился к двери, и Фишер распахнула ее перед ним. Заметив, что она уже обнажила меч, Хок усмехнулся. Он достал свой топор и осторожно вышел в холл. Дверь в библиотеку слегка приоткрыта. В холле никого. Хок ногой распахнул дверь и замер. На полу бесформенной грудой лежало тело леди Элен Хайтауэр. Горло ее было разорвано. В комнате не было ни Гонта, ни лорда Родерика.

Хок осторожно двинулся в глубь библиотеки, Фишер молча следовала за ним. Свет лампы играл на лезвии ее меча. Хок подошел к двери лаборатории и почувствовал, что волосы у него начинают шевелиться. Дверь была приоткрыта. Гонт ни за что не оставил бы ее открытой… Из лаборатории внезапно раздался волчий вой, затем звон бьющегося стекла и хруст дерева. Хок рванулся вперед и распахнул дверь.

Оборотень вцепился в горло суккуба, и они катались по полу, кусая и царапая друг друга. Налетев на деревянную скамью, они опрокинули ее. Оборудование полетело на пол и разбилось. Хок взглянул на пентаграмму в углу. Ее голубые линии померкли и местами стерлись. Гонт неподвижно лежал на полу. Хок бросился к нему, не выпуская суккуба и оборотня из поля зрения. Фишер и Сталкер с мечами в руках охраняли выход. Доримант испуганно выглядывал из-за них.

Суккуб бросилась на оборотня, стремясь разорвать его когтями. На боках зверя появились длинные кровавые следы, но через мгновение они закрылись. Глаза суккуба сверкнули, вокруг оборотня заплясало пламя. Но магический огонь не мог повредить ему. Он бросился на женщину-демона, и его ужасные когти пропороли ее прекрасную кожу. Но она не сдалась и зубами впилась в него оборотня. Он взвыл от боли и ярости, отбросил ее от себя, и они закружили по лаборатории, готовясь к новой схватке.

Фишер подняла меч и двинулась было к ним, но Хок сделал ей знак оставаться на месте. Сталь — не защита от оборотней и демонов. Гонт медленно пошевелился, Хок помог ему подняться, придерживая чародея за плечи. На чародее заметно несколько порезов и царапин, но в целом он, казалось, не пострадал. Хок слегка тряхнул его. Гонт застонал и попытался сесть.

В это время женщина-демон закричала, потому что оборотень схватил ее и одним движением мощных челюстей перегрыз ей горло. Самым поразительным было то, что суккуб не умерла. Она стояла, прислонившись к стене, кровь заливала ее грудь. Оборотень снова бросился на нее, вцепился когтями и ее тело и стал рвать его на куски. И тогда Гонт произнес Слово Власти: только после этого суккуб безвольно сползла вниз и, бездыханная, распростерлась на полу. Оборотень понюхал безжизненное тело и успокоился.

— Я должен был сделать это, — тихо сказал Гонт. — Она была в моей власти и не могла умереть, пока я не отпущу ее. Я не хотел отпускать, но видеть ее страдания…

Слезы потекли по его лицу, но чародей не замечал их. Хок схватил его за руку и рывком поднял на ноги.

— Серебряный кинжал, — прошипел он, — вы нашли его?

— Нет… Еще нет…

— Вы должны найти! — закричал Хок. — А мы пока попытаемся отвлечь тварь.

— Да, — механически произнес Гонт. — Кинжал. Я убью тварь сам.

Глаза чародея постепенно приобрели осмысленное выражение, он пришел в себя и взглянул на оборотня.

— Кто это? — спросил он. — Кто носил печать зверя?

— Хайтауэр, — ответил Хок. — Лорд Родерик Хайтауэр. Я узнал его по обрывкам одежды.

Гонт кивнул и начал поиски кинжала на ближайшем столе. Оборотень повернул свою косматую голову в его сторону, но напасть не решился. Шерсть зверя слиплась от крови, когти и зубы покрывала кровавая пена.

— Неужели? — потрясение промолвил Доримант, — Разве Родерик мог оказаться оборотнем? Он так ненавидел этих тварей — ведь один из них убил его сына…

— Конечно, ненавидел, — ответил Хок. — Ненавидел их беспредельно и все свое время тратил на их выслеживание. В итоге — своего рода помешательство. Вот почему его и уволили из армии. Как я понимаю, он сумел найти только одного, но и этого было достаточно. Оборотень, наверное, укусил беднягу.

— А любой укушенный оборотнем в ночь полнолуния сам становится волком, — закончила Фишер.

— Ирония судьбы, — усмехнулся Сталкер.

— Но почему Родерик хотел убить именно этих людей? — спросил Доримант — Они же его друзья!

— Оборотни убивают без плана, спонтанно, — ответил Хок. — В ночь полнолуния их охватывает жажда крови. Они уже не люди, они превращаются в зверей. Одному Богу известно, каким образом Хайтауэру удавалось так долго скрываться. Возможно, он просто прятался в безопасном месте или запирал себя в ночь полнолуния до тех пор, пока его безумие не проходило.

— А мы заперли его здесь, — вздохнула Фишер, — в доме, полном народа, и без единого выхода…

— Это не ваша вина, — произнес Сталкер. — Вы же не знали. Мы должны были остановить его, не дать совершить новые убийства.

— Остановить его? — переспросил Хок — Есть только одно средство остановить оборотня, и именно это средство Гонт и не может отыскать. Лучшее, на что мы можем рассчитывать, это суметь его задержать.

— Я попробую поговорить с ним, — предложил Сталкер. — Я знаком с Родериком больше двадцати лет. Вдруг он послушает меня.

Сталкер опустил меч и выступил вперед. Оборотень припал к полу и, не мигая, смотрел на рыцаря, потом поднялся. Обрывки одежды свисали с его боков. В нем уже не осталось ничего человеческого: длинное мускулистое тело покрывал толстый слой жесткой шерсти; руки превратились в лапы с кривыми когтями; длинная конусообразная морда покрыта кровью. Она капала с мощных челюстей, усеянных острыми зубами. Глаза оборотня ярко-синие, в их немигающем взгляде нет уже ничего человеческого.

Оборотень сердито зарычал, и Сталкер остановился,

— Почему ты не рассказал мне, Род? — спросил он. — Я бы помог. Я бы нашел чародея, способного излечить твою болезнь.

Оборотень медленно поднялся, и двинулся вперед.

— Он не слышит вас, — сказал Хок. — Сейчас это зверь, а не человек.

Оборотень бросился вперед, но Сталкер встретил его мечом. Длинное стальное лезвие несколько раз ранило зверя, входило в его грудь, однако ярость оборотня не иссякала. Он повалил Сталкера, выбив меч из его рук. Сталкер обеими руками схватил оборотня за горло, пытаясь удержать страшные челюсти подальше от себя. Смрадное прерывистое дыхание зверя, запах свежей крови и гниющего мяса… Это было ужасно. Фишер бросилась вперед и вонзила свой меч в живот оборотня. Он взвыл от боли и ярости. Фишер занесла меч для нового удара, но увидела, что страшная рана в одну секунду закрылась. Хок бросился ее выручать, сжимая топор обеими руками. Тяжелое лезвие врезалось в плечо оборотня, разрубив ему ключицу. Зверь попытался высвободиться, но его держал Сталкер, крепко сжимая пальцы на его горле. Фишер наносила оборотню удар за ударом. Тварь вцепилась когтями в грудь Сталкера. Хок выдернул топор, готовя новый удар, и зверь отпрыгнул в сторону. Все раны на нем мгновенно заживали, даже рваная рана на плече не кровоточила. Вот и она срослась, послышался щелкающий звук — это соединялись разрубленные кости, и на плече зверя не осталось даже следа от удара топора.

«Нам не остановить его, — подумал Хок. — Мы не укротим зверя».

Оборотень, опустив косматую голову, бросился вперед. Хок и Фишер встретили его оружием. Сталкер искал глазами свой меч, но он лежал далеко. Оборотень кинулся на него. Сталкер увернулся и вонзил в зверя кинжал, который успел вытащить из сапога в последнее мгновение. С почти человеческим воплем оборотень осел на пол. Мгновение он лежал без сил, пока рана не закрылась. И тогда Сталкер, схватив его за шею и хвост, поднял над головой. Зверь извивался, но вырваться не смог. Сталкер держал его, выбиваясь из последних сил, пот струился по его лицу, суставы хрустели. Пока оборотень не мог никого укусить, он был безопасен. Боль пронзила Сталкера насквозь, но он не сдавался, не отпускал зверя. Хок и Фишер в потрясении смотрели на него. Перед ними стоял Сталкер, воспеваемый легендами, герой, не знавший поражения.